30 июля 2008 года из Одесского музея Западного и Восточного искусства украли картину Караваджо «Поцелуй Иуды» («Взятие Христа под стражу»). Известно, что прошлым летом ее нашли. В Германии. С помощью секретного агента.
Секретным агентом, как выяснилось, может стать практически каждый. Набор рецептов прост — например, оказаться в нужном месте и в нужное время; встреча со старым другом — помнишь, я тебе помог, теперь ты поучаствуй — тупик у нас, картину большой ценности украли, вся надежда на тебя, помоги найти.
— А почему я? У меня ж ни опыта, ни денег…
— Так ты искусством интересуешься давно и плотно, продуманной в деталях легендой и деньгами на представительские мы тебя обеспечим, не вопрос, а нужен нам человек средних лет, неоспоримо респектабельной наружности. Вид у тебя что надо, убедительно выглядишь, уж поверь моему опыту. И персона в нашем деле не засвеченная, никто не заподозрит.
Такая или примерно такая беседа состоялась у давнего моего приятеля, назовем его А. (Против публикации возражений не было, но конкретные имена обещала не называть. Не называю).
Как стать миллионером
Представления о том, как выглядит американский миллионер у каждого свои, но типаж, нечто вроде фоторобота, тем не менее, составить можно. Вальяжный, уверенный в себе, спокойствие в облике, во взгляде — непроницаемость, он не теряет самообладания ни при каких обстоятельствах, даже если сиюминутные хлопоты вовсе не радуют, словом, хозяин жизни даже в моменты сильных душевных потрясений.
Холодная война продолжается внутри Германии, немецкие художники западной части страны отрицают всё, что делается восточными коллегами. Франкфуртскому Stadel Museum в конце декабря прошлого года крупно повезло — супруги Барбара и Эдуард Боукамп передали в дар музею уникальную картину знаменитого мастера эпохи барокко Джованни Гверчино «Мадонна с младенцем», датированную приблизительно 1621 годом.
Эдуард и Барбара Боукамп: «Когда в доме тридцать лет находится шедевр, это придает и сил, и мужества…»
Этим и другим, если у кого возникли, приметам А. соответствовал на все 100%. Я сама его когда-то американским миллионером дразнила, в хорошем смысле этого словосочетания, разумеется.
Теперь А. предстояло этим имиджем, природой данным, поработать, рискнуть ради общего дела и вжиться в образ американского миллионера-коллекционера, склонного к авантюрным приобретениям. Какой настоящий мужчина откажется?
На некоторое время А. выдали новое имя, в интернете продуманные сведения разместили, стал он владельцем офиса в крупном городе США (персонал четко откликался на телефонные звонки ищущих рынок сбыта злоумышленников, проверяющих достоверность информации в интернете), собирателем редких произведений искусства, все четко, комар носа не подточит.
Римские каникулы
В Риме А. целую неделю проходил искусствоведческий профинструктаж, чтобы подлинник Караваджо с подделкой не перепутать. Ну не воспроизводится копиистами цвет в точности такой же красный, как у Караваджо, ибо имеет он особенный компонент, секрет смеси утерян, нынче краску повторить практически невозможно.
Зато специальные лампы, при определенном освещении, наличие или отсутствие составной определяют мгновенно.
Добрые римляне пополнили снаряжение «миллионера, любителя живописи», исследовательскими очками и портативными лампочками к ним. Заодно рассказали, что в Италии рекордное количество музейных ограблений. И рекордная раскрываемость их.
— У вас, мол, сколько в Украине шедевров старых мастеров? — спросили итальянские профессионалы.
— Ну где-то около десяти» — ответил А.
— Нет, у вас их восемь. Всего. А у нас много-много тысяч. Крадут около десяти в год. Пять-шесть находят, а то и все семь. Очень высокий процент получается. А в Украине одну не найдут — и уже стопроцентное поражение.
Чтобы поражение не было столь разгромным, украинские следопыты предусмотрели практически все, творческая мысль работала на славу.
Итак, для А. теперь подлинник Караваджо от подделки отличить — семечки, стал он ездить на шумные биеннале, ярмарки картин, знаменательные выставки, присутствовал на знаковых мероприятиях, приучал потенциальных продавцов к своей вальяжной персоне.
Для усиления сходства с богатым западным коллекционером, готовым пополнить коллекцию любой ценой, его снабдили подобающим автомобилем, подсадной секретаршей — сотрудницей спецслужб, костюмами Brioni, часами Breguet и кольцом со скромным бриллиантом тысяч этак за сто пятьдесят американских денег, представительский реквизит, останавливался путешествующий ценитель искусств исключительно в престижных отелях, предпочтительно в люксах. (Во Франкфурте ему даже номер с личным лифтом достался, он мне ручку из «Steigenberger» показывал, у меня такая же есть.)
Преступники нервничали впрок
И в Амстердаме А. побывал неоднократно, картину поначалу туда переправили, потом — в Берлин. Сложная история создания у шедевра, у похищения шедевра — география дерганая.
Моне сделал для Франции, её самоописания и самоощущения, хоронящегося внутри мощных исторических потоков и порывов, столько же, сколько сделал для формирования российской литературы и общественной мысли Лев Толстой. Тем, что для России была литература, а для Германии — музыка и философия, для Франции стала живопись: главным зеркалом и мерилом национального духа. Метафорой общественного состояния, наконец. Находя и сравнивая равновеликие фигуры разных культур, ты наконец начинаешь понимать глубинные сходства и различия, впрочем подчас лежащие на поверхности. У французов в этом году 150-летний юбилей Моне, у нас — круглые даты, связанные с днём рождения Антона Чехова в Таганроге и предсмертным уходом из Ясной Поляны Льва Толстого. Бегство Льва Николаевича, случившееся сто лет назад, воспринимается нами как до сих пор продолжающаяся метафизическая драма, влияющая на судьбы людей.
Моне как зеркало Французской революции
Почему? Да скандал между грабителями случился, суть изложу вкратце.
Одесскую кражу заказал человек, назовем его Б. — российский искусствовед, переместившийся в Киев по случаю женитьбы на украинской красавице, она денег хотела, много.
Вот и придумал он план злодеяния, исполнителями грузинские воры-домушники стали. Те и вовсе неизвестно зачем в Киев переместились, испытывали там нужду и выбраться не могли из денежных затруднений. Искусствовед Б., от продажи украденного шедевра, сто тысяч пообещал.
Близкий родственник искусствоведа много лет назад в Амстердаме обосновался, странствия одесского «Поцелуя Иуды» стартовали. Но продать произведение искусства там и простому художнику нелегко, не то что шедевр старого мастера пристроить. Грузинские украинцы зароптали, картину в Германию вытребовали, там подельник у них германским гражданином числится, помочь обещал.
Картину с места на место перетаскивать — следствию помогать. Так и вышло. Б.-то парень крученый, о каждом шаге с гадалкой совещался. Она ему на кражу добро дала, перевозку в Амстердам разрешила, а о Берлине и слышать не хотела, не говоря уже о персоне нашего бравого резидента. В крик тут же пускается, глазами вращает, несчастья пророчит.
Но вышло так, что объединенными силами украинской секретной и германской криминальной полиции операцию успешно довели до конца. Отсекали других покупателей на корню.
Только на горизонте реальный «богатенький буратино» нарисуется — дают информацию в прессе, что картина уже найдена. Покупатель тут же миражом в пустыне делается, растворяется в воздухе, как и не было.
Один А., подсадная утка, верным клиентом оставался, ему и Караваджо продать решили. (После четырех изматывающих встреч, звук на чип аккуратненько писался, как в кино, видели? Вот так. Мне тут говорят:
— А как же не заподозрили-то?
— А невмоготу! Деньги нужны now! — как если ломка у наркомана , недосуг ему осторожность соблюдать. Нечто вроде «эх, была не была, кто не рискует, тот...» — и далее по тексту, вероятно).
Одно отклонение от голливудских сценариев: накануне покупки А. нешуточный приступ настиг, очнулся он на больничной койке. Похитители шедевра и в клинику щупальцами — интересовались, настоящая ли болезнь. Настоящая.
Миссия выполнима
Это в прошлом году происходило, напоминаю. В аккурат 22 июня немецкие доктора решили бедолагу А. оперировать. Тут он восстал, взбунтовался: «22-го июня немцам не дамся!»— заявил.
Предложил болезнь утихомирить на время, медикаменты применить. «А резать меня дома будут. Там я с докторами поговорить могу, да и знакомство личное успокаивает».
Долго рядили да спорили, представители продавца растеряны… совещаются… решились, наконец: картину вручат ассистенту “миллионера”, подсадной утке — секретарше, стало быть. Преступникам уже трубы горят деньги получить, они ведь с подпольным коллекционером на 30-ти миллионах сошлись! (страховая стоимость 100 миллионов, начинали торг с пятидесяти, двадцать миллионов А. без труда скостил, он это умеет).
Германская полиция поймала с поличным и на месте повязала многих. Но не всех. Искусствовед Б. до сих пор на свободе. Вполне возможно, опять недоброе замышляет.
Так что, оглядывайтесь по сторонам, будьте бдительны.
Преступник тоже не дремлет.
